Поза скелета вполне обоснованно считается одним из важнейших признаков, характеризующих погребальный комплекс. Для большинства эпох исследователи при классификации погребений используют такие характеристики, как степень скорченности, положение рук относительно ног и туловища, положение всего костяка относительно стенок могилы, инвентаря, других костяков и т.д. В то же время следует признать, что устойчивые термины существуют лишь на самом общем уровне, то есть для обозначения основного типа позы скелета: на спине, скорченно на левом боку и др. Варианты в рамках этих основных типов описываются достаточно произвольно.
При изучении погребений со скорченными скелетами, характерных прежде всего для эпохи бронзы, наиболее часто принято обращаться к такому показателю, как степень скорченности. Отметим сразу, что никакого универсального метода ни для её определения, ни для её классификации не существует. Необходимость разработки такого метода очевидна хотя бы потому, что в целом ряде исследований степень скорченности играет важную роль при выделении обрядовых групп, служащих основой для хронологических построений, социальных реконструкций и т.д. Одним из негативных последствий отсутствия упомянутого метода является пренебрежение степенью скорченности или дифференцированный подход к этому признаку (внимание обращается, например, только на случаи очень сильной скорченности).
Достаточно широко распространена трехступенчатая градация степени скорченности, производящая на первый взгляд впечатление вполне логичной и естественной: «сильной» считается такая скорченность, при которой угол
между позвоночником и бедренными костяки составляет менее 90°, за «среднюю» степень принимается угол, примерно равный 90°, за «слабую» - более 90°. Данная схема имеет настолько серьезные принципиальные недостатки, что ни в коем случае не может считаться приемлемой не только для применения в процессе исследования, но и для механического описания комплекса в отчете или публикации. Во-первых, принимаемое как аксиома отделение «средней» степени скорченности от «слабой» ни на чем не основано. Вряд ли возможно доказать наличие принципиальной разницы между позами скелетов, имеющих угол сгиба в тазобедренном суставе, например, один - 89°, другой - 101°. Во-вторых, схема не учитывает угла сгиба в коленных суставах, который является одним из наиболее вариабельных признаков скорченности костяков. В-третьих, три ступени схемы не являются равноправными: в диапазоне «слабой» скорченности бедренные кости с равной степенью вероятности могут находиться под любым углом к позвоночнику в пределах всего 90-градусного сектора; в диапазоне сильной» скорченности сектор сокращается: бедренные кости не могут составлять с позвоночником угол, например: в 5° или 10°; что же касается диапазона «средней» скорченности, он определяется как сектор всего в несколько градусов. Отметим также, что понятие «угол между позвоночником и бедренными костями» весьма не точно: позвоночник практически никогда не располагается по прямой линии, а бедренные кости отнюдь не всегда параллельны. Наконец, принятый за «точку отсчета» в силу инерции мышления угол в 90° практически никак не связан с реальной сущностью объекта изучения - человеческих останков. Перечисленных минусов вполне достаточно, чтобы отказаться от изложенной выше трехступенчатой схемы.
Принципиально иной подход к определению степени скорченности скелетов продемонстрировал В.А. Кореняко [1, с.5]. В основу своей схемы он положил исследования подвижности суставов человека, проводившиеся медиками.
Вне всякого сомнения, такая методика более логична, поскольку исходит из естественных свойств исследуемого явления. Но, наряду с этим несомненным достоинством, схема, предлагаемая В.А. Кореняко, содержит ряд существенных недостатков. Прежде всего хотелось бы обратить внимание на присутствие вновь трех степеней скорченности с теми же обозначениями: «сильная», «средняя», и «слабая». Эти три степени вводятся автоматически, наличие принципиальной разницы между ними не обосновывается. Кроме того, отсутствуют какие-либо указания, как следует поступать с пограничными значениями; это тем более непонятно, если учесть тот факт, что В.А. Кореняко настаивает на максимально точном измерении углов. Имеет место также ошибка математического характера. При определении степени скорченности В.А. Кореняко оперирует углом между осью тела со стороны туловища и осью бедренной кости, в то время как в медицинской литературе при изменении угла сгиба бедра отсчет ведется от отвесной линии, проведенной из центра тазобедренного сустава [2, с.189]. Например, приведенные В.А. Кореняко данные Г.Ф. Иванова для тазобедренного сустава «сгибание около 121° и разгибание около 15°» [1, с.13] получены именно таким методом измерения: очевидно, что угол между отведенным назад бедром и позвоночником не может составлять 15° даже у самого тренированного гимнаста, речь идет об углах между бедром в данном положении и его естественным, то есть выпрямленным положением.. Таким образом, используя данные медицины об углах максимального сгибания тазобедренного сустава, следует переводить их в привычную археологам систему. Если принять общую ось тела за прямую линию, такой угол будет равняться 180° - n°, где n° - величина угла, приведенная в медицинском исследовании. Следовательно, предельное сгибание бедра по Г.Ф. Иванову составит угол в 59° /180° - 121°/ между осью бедренной кости и позвоночником.
Вместе с тем, невозможно не согласиться с основой предложенного В,А, Кореняко метода, Ключевым моментом для определения степени скорченности действительно должен служить предел нормальной подвижности человеческих суставов. Кроме того, следует отказаться от понятия «средняя степень скорченности» как от не имеющего принципиального значения. При анализе обряда нас интересует прежде всего факт наличия или отсутствия насильственной деформации суставов, то есть наличия или отсутствия фиксации конечностей погребенного в неестественном положении, Следовательно, сильной степенью скорченности правильнее было бы считать такую, при которой угол сгиба в тазобедренных Е коленных суставах меньше естественно возможного угла.
Что касается данных Е.И. Синельникова о пределах подвижности суставов, они весьма интересны, однако сильно (до 20°) расходятся с цифрами, приводимыми в различных учебниках анатомии. В.А. Кореняко отдает предпочтение исследованию Е.И. Синельникова на том основании, что «он снимал гониометрические данные с живых людей» [1, с.13]. Это преимущество весьма сомнительно, поскольку археологу приходится иметь дело чаще всего с останками человека, поза которому придавалась после смерти. Расхождение не может не вызвать сомнения в точности данных В.И. Синельникова. Следует обратить внимание и на то, что величины углов, приводимые в других источниках, отличаются друг от друга всего на 1-2 градуса. Так, предельный угол сгибания в тазобедренном суставе вперед достигает 120°-122° (см. например [3, с.317; 2, с.189] ), то есть минимальный угол между позвоночником и бедренными костями составляет 58°-60°, Эта величина и должна быть принята за пограничную между «слабой» (естественной) и «сильной» (неестественной) степенью скорченности. Делать сектор естественной (слабой) скорченности дискретным - непростительная ошибка, правильнее всего было бы точно указывать числовое значение углов.
Оговорился сразу, что приведенная величина (58°-60°) является очень усредненной, не учитывающей половозрастных особенностей человеческого организма. Тем не менее она вполне приемлема, так как согласно утверждению В.А. Гамбурцева, «амплитуда сгибания в тазобедренное суставе при согнутой в коленном суставе ноге увеличивается у мальчиков до 8-9 лет, у девочек-до 5 лет. Относительно стабильная фаза продолжается у обоих полов до 40-49 лет. Значительное уменьшение этой амплитуды начинается после 70 лет» [11, с.136]. Пожалуй, каждый археолог, имеющий опыт раскопок погребений, легко сможет отличить костяки как детей моложе 5-8 лет, так и стариков в возрасте более 70 лет. В этих случаях и нужно учитывать возрастные особенности.
Следует ответить также, что предлагаемая цифра несколько преувеличена, так как угол между туловищем и ногами не всегда равен 180°, часто он несколько меньше. Кроме того, при положении тела скорченно на боку верхняя часть туловища неизбежно смещается вперед.
Для коленного сустава минимальный естественный угол составляет около 20° [2, с.192}. В случае фиксации пограничных значений (что бывает весьма редко)1, например, угла сгиба в тазобедренном суставе, следует соотнести этот угол с углом сгиба в колене. Величины их в большинстве случаев. взаимосвязаны, что объясняется самим механизмом насильственной деформации суставов и фиксации тела в неестественном положении (связывание, пеленание, помешение в тесную тару и т.д.).
1 Проверка, проведенная на массиве в 60 погребений с хорошо сохранившимися костяками, показала, что угол скорченности в тазобедренном суставе, равный 60°-80° у костяков взрослых людей, практически не встречается.
Углы измерялись по методике И.С. Каменецкого. За предоставление для этой работы неопубликованных материалов приношу благодарность авторам раскопок Ю.И. Колеву, О.В. Кузьминой, А.А. Ластовскому,А.П. Семеновой, М.А. Турецкому.
Особое внимание следует обратить на методику измерения углов. Для такого измерения необходимо нахождение трех линий: оси туловища, средней оси бедер и средней оси голеней. Предлагаемый В.А. Кореняко метод определения оси туловища при помощи линий, соединяющей «латеральные точки плечевого и тазобедренного сустава» [1, с.8] подвергся уже вполне обоснованной критике в статье И.С. Каменецкого (4, с.138-139]. В той же статье предложен метод, являющийся относительно доступным и вполне универсальным [4, с. 150].
Все вышеизложенное относится прежде всего к описанию и лишь частично к интерпретации погребальных комплексов со скорченными скелетами. Существует ещё один, весьма важный для исследовательской работы аспект, а именно максимальное выявление внеобрядовых признаков погребения.
К сожалению, многие исследователи далеко не всегда помнят о существенном различии понятий «погребенный» то есть тело, труп человека, помещенный в могилу) и «костяк», «скелет». Часто между этими понятиями прямо ставится знак равенства, что является грубой ошибкой. Разница между названными понятиями не просто весьма велика, она нередко касается значимых характеристик. Совершенно справедливо замечание В.А. Кореняко о серьезном влиянии процесса археологизации на позу погребенного. На это же обращает внимание и И.С. Каменецкий [4,.с.138], приводящий, кроме того, весьма ценные наблюдения, касающиеся изменения положения костяка после разрушения мягких тканей [4, с.145-146]. Следует признать, что детальное изучение соотношения понятий «погребенный» и «костяк» археологами до сих пор не проводилось. В данном случае нас интересует возможность и характер изменения позы погребенного в процессе археологизации (скелетирования) его останков. Эта проблема содержит ряд частных вопросов,
ответить на которые (хотя и не в полном объеме) помогут данные судебно-медицинских исследований. Первый вопрос связан с возможностью придания трупу той или иной позы. Основная трудность здесь состоит в том, что важнейшую роль играет срок, разделяющий момент смерти и акт захоронения. Археологическими методами этот промежуток времени реконструировать практически невозможно. Однако, некоторые закономерности, кажется, удается проследить. В целом, состояние каждого трупа проходит через такие фазы как расслабление, трупное окоченение, размягчение тканей и разрушение их, то есть скелетирование.
Сразу после смерти наблюдается расслабление всех мышц (отсюда происходит название «покойник»). В этом состоянии пассивные движения в суставах возможны в полном объеме. Редчайшим исключением является посмертное оцепенение, наблюдаемое в единичных случаях. Если допустить возможность придания телу «погребальной» позы в первые часы после смерти, следует признать, что состояние тела этому не препятствовало.
Время: наступления и длительность трупного окоченения гораздо более вариабельны в зависимости от индивидуальных особенностей как трупа, так и условий, в которых он находится. К особенностям самого трупа относятся пол, возраст, рост, телосложение, питание; к особенностям условий прежде всего - температура и влажность окружающего воздуха. В среднем полное трупное окоченение наступает через 12-24 часа после смерти [5, с.З6] и держится в течение 2-3 суток [5, с.36; 6, с.104]. В то же время, в силу упомянутых факторов, эти сроки могут быть гораздо больше или же меньше. Например, у истощенных, болевших, стариков и детей трупное окоченение бывает слабо выражено и кратковременно [5, с.35], а на трупах младенцев чаще вообще не наблюдается. Напротив, окоченение трупов крупных людей с хорошо развитой мускулатурой наступает позже, но дольше сохраняется. Ю.С.Сапожников приводит
сведения Нистена об окоченении трупов атлетов, державшемся до семи (!) дней [5, с.37]. Кроме того, известно, что низкая температура воздуха тормозит появление трупного окоченения, в то время как высокая его ускоряет [5, с.37]. Таким образом, период, в течение которого труп находится состоянии окоченения, следует определить как отрезок времени с середины или конца первых суток после смерти до конца четвертых - восьмых суток. Вероятно, именно в этот период и совершалось погребение, хотя прямые свидетельства этого отсутствуют. Тем не менее, оно представляется наиболее логичным с разных точек зрения. Поскольку фаза окоченения переходит в фазу размягчения тканей (то есть начало процесса гниения), элементарные соображения гигиены должны диктовать названный выше срок совершения акта захоронения1. В пользу этого же срока свидетельствует и проведенная нами проверка на конкретном материале. В качестве массива для проверки был выбран срубный могильник Красноселки I (раскопки Ю.И.Колева, 1987 г.). Костяки сохранились в 24 погребениях. Сильная степень скорченности встречена в пяти из них. Это погребения мальчика 3-4 лет*, мальчика 6 лет*, девочки 15 лет*, женщины 70 лет** и ребенка (пол неясен) 2 лет**. Наибольшие углы скорченности (100° и более в тазобедренном суставе) встречены в погребениях мужчин 19 лет*, 24 лет*, 35 лет*, 40 лет*, 60 лет*. У последнего костяка, впрочем, довольно мал угол сгиба в коленных суставах (23°). Разумеется, положение костяка, особенно взрослого человека, сильно отличается от первоначального положения тела в могиле.
1 Напомню, что вплоть до XIX века даже среди ученых сохранялось мнение о смертельном воздействии на живые организмы «излучений» разлагающегося трупа [10, с.10-12].
* Определение А.В. Шевченко.
** Определение А.А. Хохлова
Тем не менее, закономерность намечается: меньшая степень скорченности наблюдается нами в погребениях индивидов, наиболее подверженных трупному окоченению, препятствующему пассивным движениям в суставах. По свидетельству Ю.С. Сапожникова, «разогнуть окоченевшие суставы или не представляется возможным (в особенности на нижних конечностях), или для этого следовало бы применить слишком большую силу, чего нельзя делать, так как можно сломать кость» [5, С. 36]. Ещё более конкретна ссылка А.П. Громова: «По данным А.П. Курдюкова (1938), для сгибания окоченевшей ноги может потребоваться сила до 100 кг [9, с.152]».
Таким образом, становится очевидной необходимость сопоставления углов скорченности с половозрастными характеристиками погребенных. Подобная работа, проведенная на достаточно массовом материале, могла бы привести к весьма интересным и неожиданным выводам.
Как уже говорилось выше, немалое значение имеет вопрос об изменении позы погребенного в целом и степени скорченности в частности в ходе процесса археологизации. Давно замечено, что верхняя часть тела у скорченных костяков редко сохраняет первоначальное положение, причем, по справедливому замечанию И.С. Каменецкого, «плечи и таз не обязательно ведут себя одинаково» [4, с.138]. Вряд ли когда-либо удастся проследить закономерности этого процесса, поскольку разрушение мягких тканей - явление ещё более индивидуальное, чем трупное окоченение. Необходимо помнить также и о том, что на положение тела может сильно влиять механическое воздействие обрушивающегося перекрытия, проседающей насыпи и т.д. Вероятнее всего, сколько-нибудь сильной связи между временем воздействия внутренних и внешних процессов на труп не существует. По свидетельству О.Х. Поркеяна, «существующие сегодня представления о сроках полного исчезновения мягких тканей захороненного в землю трупа большинством судебных медиков определяется с большими оговорками
В 3-4-5 лет» [10, с.20]. Очевидно, что воздействие механических факторов может с равной степенью вероятности происходить как одновременно с процессом гниения, так и после его прекращения. В цитированной выше работе приводится также весьма интересное свидетельство Е.А.Яковлевой, проведшей 230 эксгумаций: «трупное разрушение в могиле - явление строго индивидуальное и не укладывается по постепенности гниения органов ни в какие схемы и таблицы» [10, С.21]. Несмотря на это можно предполагать (с определенной осторожностью) вероятность сохранения в течение какого-то времени грудной клетки с плечевым поясом как некой относительно единой конструкции. В этих случаях заваливание грудной клетки вперед или, особенно, назад образует характерный «перелом» позвоночника в поясничном отделе; причем в случае опрокидывания назад наблюдается не только неестественный углообразный перегиб позвоночника, но и сильное смещение грудных и поясничных позвонков относительно друг друга или эксцентрическое их расположение. На рис.1 приведен характерный пример опрокидывания грудной клетки назад (могильник Красноселки I,. курган №1, погребение №9, раскопки Ю.И. Колева, 1987 г.) и вперед (могильник Новоселки курган №8, погребение № 4, раскопки А.А. Ластовского, 1987 г.). Во втором случае свидетельством заваливания вперед служит положение левой лопатки частично под ребрами и горизонтально. Эти примеры служат яркой иллюстрацией возможности значительного смещения верхней (в данном случае - правой) руки относительно её первоначального положения, в то время как нижняя рука сохранилась практически на месте.
По-видимому, в большинстве случаев, эта закономерность распространяется и на ноги, то есть нижняя нога находится в положении более близком к первоначальному.
Все эти моменты необходимо учитывать, анализируя позу костяка в системе погребального обряда. Различными исследователями неоднократно делались попытки выделения
обрядовых групп погребений со скорченными костяками, завалившимися на спину или грудь. В данном случае почти всегда (если не всегда) мы имеем дело с попыткой интерпретации внеобрядового признака как обрядового. То же можно сказать о некоторых (не всех!) случаях рассмотрения разницы в положении правой и левой руки, а иногда - правой и левой ноги. Речь идет именно о некоторых случаях, поскольку, на мой взгляд преувеличением является предположение И.С. Каменецкого о том, что «в большинстве случаев положение обеих рук было тождественно, симметрично» [4, с.149]. При наличии существенной разницы в положении рук (ног) скорченного скелета следует прежде всего обращать особое внимание на возможность смещения грудной клетки (таза) в процессе скелетирования, что значительно облегчает вычленение обрядовых признаков.
Рассмотрим также зависимость степени скорченности от внеобрядовых факторов. Заваливание грудной клетки несколько смещает линию позвоночника, отчего угол скорченности в тазобедренных суставах может немного измениться. Впрочем, это изменение весьма незначительно и, как правило, не имеет принципиального значения. Гораздо сильнее степень скорченности может измениться в процессе гниения трупа, о чем упоминал и В.А. Кореняко [1, с.12]. Судя по обширной судебно-медицинской литературе, в большинстве случаев при гниении ткани значительно увеличиваются в объеме. Особое внимание следует обратить на факт раздувания живота и грудкой клетки, поскольку в этом случае немалое давление воздействует на бедра, отодвигая их от корпуса. Увеличение в объеме самих конечностей также способствует этому процессу, хотя и в меньшей степени; особенно же оно влияет на распрямление ног в коленных суставах.
Известно, что процесс гниения с увеличением объема тканей протекает в разных случаях по-разному.
Наиболее способствует этому доступ воздуха, высокая температура его, тучность умершего, наличие в организме определенных видов бактерий. Вполне достаточный для развития гниения «по газовому типу» (судебно-медицинский термин) объем воздуха может обеспечивать большая могильная яма при условии наличия перекрытия. Этим требованиям отвечают, например, многие срубные погребения. Симптоматичным является тот факт, что, по свидетельству исследователей, погребения в крупных ямах (объемом 3-6 м3 и более) содержали костяки со «средней» или «слабой» степенью скорченности (см. например [13, с.11] ). В данном случае совершенно очевидна возможность значительных вторичных изменений позы погребенных: присутствуют как достаточный объем воздуха, так и свободное пространство вокруг тела, что не мешает конечностям разгибаться. Отсутствие антропологических определений не позволяет соотнести степень скорченности с полом погребенных на массовом материале. Заметим, все же, что по косвенным признакам упоминавшиеся погребения в больших ямах - мужские, следовательно, костяки в них принадлежали людям, в основном, крупного телосложения.
Бактерии, способствующие развитию гниения по газовому типу, размножаются в организме при пищевых отравлениях и различных инфекциях (в особенности, гнойных). Следует ли говорить о том, что в эпоху бронзы, при отсутствии элементарной антисептики эти явления были массовыми? Несомненно, очень высокой была смертность от таких заболеваний, как дизентерия, холера, тиф и т.д. В случаях же ранений часто следовало осложнение в виде гнойной инфекции, сепсиса или гангрены. По свидетельству хирурга профессора Имре Литтманна ещё в середине XIX века (во время Крымской войны) смертность раненых от гнойных заражений после хирургического вмешательства достигала 86% [12, с.11].
Таким образом, можно констатировать наличие благоприятных условий для сильного увеличения объема тканей
в крупных могилах с перекрытиями. В случаях же обнаружения в таких могилах костяков с углами скорченности близкими к предельным, можно предполагать наличие фиксации тела в данном положении при захоронении. На рис.2 изображено погребение №5 кургана №8 могильника Новоселки (раскопки А.А. Ластовского, 1987 г.). Сильная скорченность скелета при наличии свободного пространства в могиле со всех сторон от костяка свидетельствует в пользу связывания или пеленания умершего, что подтверждается и положением рук. В то же время ни в коем случае не следует исключать возможности фиксации тела в погребениях со слабой скорченностью костяка: фиксирующие приспособления (веревки, пелены) могут не выдерживать давления раздувшихся тканей и рваться; в литературе описаны случаи разрушения даже кожаной (!) обуви при распухании конечностей трупа. Следует учесть также возможность фиксации только стоп. В этом случае при увеличении объема тканей угол сгиба в тазобедренных суставах может увеличиваться, а в коленях-наоборот, уменьшаться.
Гораздо меньше изменяется, а иногда и не изменяется вообще поза скелета при наличии надежной фиксации его стенками ямы. В качестве примера можно привести погребение №17 кургана №1 могильника Красноселки I. Как видно из рис.З, костяк в этом погребении упирается в стенки могилы четырьмя точками: головой, тазом, коленом и пальцами стоп. В данном случае имеет место лишь смещение правой руки и незначительное - правой ноги, вследствие заваливания на спину. Что же касается углов скорченности в тазобедренных и коленных суставах, то они сохранились практически в первоначальном состоянии.
Все вышеизложенное достаточно убедительно демонстрирует степень влияния самых различных факторов на конечное положение скорченного скелета в могиле. Это значит, что для верного понимания атрибутики погребального обряда необходима самая тщательная дифференциация обрядовых и внеобрядовых характеристик погребений.
ЛИТЕРАТУРА:
1. Кореняко В.А. К методике исследования погребений со скорченными скелетами // СА. № 3, 1984.
2. Краев А.В. Анатомия человека, т.1. М., 1978.
3. Иванов Г.Ф. Основы нормальной анатомии человека. Т.1, М., 1949.
4. Каменецкий И.С. Код для описания погребального обряда (часть вторая) // Археологические открытия на новостройках. М., 1986.
5. Сапожников Ю.С. Криминалистика в судебной медицине. Киев, 1970.
6. Рассейкин Д.П. Осмотр места происшествия и трупа при расследовании убийств. Саратов, 1967.
7. Авдеев М.И. Судебно-медицинская экспертиза трупа. М., 1976.
8. Ципковский В.П. Осмотр места происшествия и трупа на месте его обнаружения. Киев, 1960.
9. Громов А.П. Курс лекций по судебной медицине. М.,1970.
10. Поркшеян О.Х. Судебно-медицинская экспертиза эксгумированного трупа. Вып.I, Л., 1971.
11. Гамбурцев В.А. Гониометрия человеческого тела. М., 1973.
12. Оперативная хирургия. Под ред. И. Литтманна. Будапешт, 1982.
13. Агапов С.А., Васильев И.Б., Кузьмина О.В., Семенова А.П. Срубная культура лесостепного Поволжья // Культуры бронзового века Восточной Европы. Куйбышев,1983.